О Вадиме Григорьевиче Синяке, ветеране Великой Отечественной войны, мне рассказала бабушка. Она больше десяти лет работала с ним и всегда ценила его за знания в лесоводческом деле и завидное трудолюбие. И, когда она недавно собралась навестить ветерана, последнего из оставшихся в живых участников войны в Каменюкском сельсовете Каменецкого района, я вызвалась поехать вместе.
Со слов бабушки узнала, что фронтовая и мирная жизнь Вадима Григорьевича была полна испытаний и драматизма.
– Стойкости, с которой он преодолевал все трудности на своем большом пути, вам, молодым, надо поучиться, – добавила бабушка как последний аргумент, предваряющий поездку.
И вот мы у дома ветерана. В тени фруктового сада нас встречает сам хозяин. Вокруг буйно цветут флоксы и лилии, любовно выращенные старшей дочерью Лилией. Пытливые глаза дедушки обращены на меня. В какой класс хожу, кем хочу стать?
– А мне в твои годы уже воевать пришлось, такое было тяжелое время для всех, а свое детство и юность я отлично помню, – начинает свой рассказ Вадим Григорьевич.
Впрочем, как я позже убедилась, его феноменальной памяти могут позавидовать даже молодые. С присущим нашему собеседнику юмором он вспомнил о своей юности: как учился в Пружанах в лицее, где изучал французский, немецкий, польский и латинский языки. На белорусском даже между собой нельзя было разговаривать лицеистам. Правда, учился он там всего 23 дня, ведь 23 сентября 1939 года Красная Армия освободила Пружаны от польских оккупантов. Было ему тогда 13 лет.
Встречали освободителей с оркестром, где Вадим тоже участвовал: играл на трубе. Отец Григорий Михайлович пел в церковном хоре, поэтому он хотел, чтобы сын учился музыке. А так как мальчик особого рвения к музыке не проявлял, то труба было самое то. Да и крестных родителей не хотел огорчать. Его крестили регент хора пружанского Александро-Невского собора Григорий Романович Ширма (впоследствии известный белорусский композитор, хоровой дирижер, педагог, Герой Социалистического Труда, народный артист СССР) и его жена Клавдия Ивановна. Когда Григорий Ширма ушел на должность директора Виленского музыкального лицея, место регента занял отец Синяка. А в скором времени Григорий Михайлович стал священником в одном из приходов на Пружанщине. Тогда юный Вадим даже предположить не мог, как ему аукнется впоследствии сан отца-священника.
Довоенные мирные годы полнились слухами о скорой войне. Но в это не хотелось верить, ведь западные белорусы только начали жить в свободной стране.
В то роковое июньское утро 1941 года отец погнал лошадь на пастбище.
– А я вижу – в небе чужие самолеты летят в сторону куплинского аэродрома, – вспоминает Вадим Григорьевич. – И сразу слышу взрывы, поднимаются клубы черного дыма. Бегу к отцу на луг и кричу – война!
Во время оккупации фашисты установили свои порядки. Молодых угоняли на принудительные работы в Германию. Однажды и его вызвали на комиссию. Но знакомый отцу доктор что-то написал на бланке и немец резко крикнул: «Вэк!», показав на дверь. Так его минула печальная участь стать рабом «немецкого рая».
В августе 1944 года, когда Пружаны освободили от немецко-фашистских захватчиков, Вадим Синяк решает идти на фронт, где уже воевал в разведывательной роте старший брат Аркадий, был тяжело ранен. Но три вызова по повестке в военкомат заканчиваются для Вадима поворотом домой. Он понимает, что отец, будучи связным спецгруппы КГБ, приложил к этому руку. По Пружанам поползли слухи, мол, поповского сынка и на войну не берут. На четвертый раз младший сын уговорил отца не вмешиваться: «Отец, даст Бог, я жив останусь».
Из Бреста Вадима Синяка направляют в российский Козельск, обучают и оттуда со своей дивизией он прибывает на линию фронта, на границу с Польшей. Сначала Вадима Григорьевича назначили «станочником», т.е. станковым пулеметчиком, но из-за того, что у него всего 53 килограмма веса, переквалифицировали в «линейщики» путем проведения «музыкального» экзамена. Поручили ему обслуживание линейной связи, выдали оружие: автомат, патроны и гранаты. Военному пехотинцу приходилось ходить под пулями, осколки снарядов посекли руки и ноги, часто был на волоске от смерти. Но, как говорит, молитвы отца помогли выжить. В 1945 году Вадим Григорьевич закончил войну в немецком городе Росток, где потом пять лет работал в группе советских войск дивизионным шофером, возил почту, в том числе и секретную.
Вернувшись домой, в 1952 году фронтовик решает поступать во Львов на горный факультет. Сдает успешно экзамены, проходит по конкурсу, но члены мандатной комиссии интересуются, кем работает его отец. Когда всплывает, что отец – священник, приемная комиссия отказывается принять его в студенты. Отец, Григорий Михайлович, пишет письмо Председателю Президиума Верховного Совета СССР Н.М. Швернику, но из института все равно приходит отказ. Тогда Вадим Григорьевич решает написать письмо Сталину, где указывает, что «когда посылали на войну, не было речи, что отец – священник, а сейчас это стало результатом отказа в приеме в институт». После того, как письмо было отправлено, Вадим Григорьевич испугался, что за ним может приехать «черный воронок», из-за чего решил спрятаться у брата во Львове. Неожиданно от Сталина приходит телеграмма с приказом о зачислении Синяка В.Г., как участника войны, в институт.
Его отец едет с телеграммой во Львов разыскать и обрадовать сына. Однако на факультет горного дела Вадима не берут, поэтому, сдав дополнительные экзамены по черчению, рисованию и химии, он поступает на строительный. Правда, как вспоминает ветеран, учился там недолго: понимал, что его будут преследовать за дерзость с письмом Сталину. Не было жилья (ночевал в скверах, на вокзалах, у друга, пока тому не пригрозили, что попрощается с общежитием).
Всё взвесив, Вадим Синяк вернулся в Пружаны. Пришлось долго искать работу, хотел устроиться плотником, но получал отказы по причине статуса отца. Часто слышал откровенные оскорбления типа «поповской морды», беззастенчиво брошенные в лицо. И однажды, прочитав в газете про американских безработных, заявил очередному начальнику, что тоже выйдет с аналогичным плакатом «Согласен на любую работу», и будет так ходить по Пружанам, пока ему не предоставят ее. После этого Вадима Григорьевича взяли кочегаром на местную электростанцию, а после все же перевели помощником машиниста. Отработав шесть месяцев и собрав 1500 рублей, Вадим Григорьевич поехал в Минск поступать в Белорусский лесотехнический институт имени С.М. Кирова. Его он окончил с отличием, лишь одна четверка была по физике, хотя это был любимый предмет. После института женился на Елене Станиславовне, с которой прожил 50 лет. Вырастили двух дочерей, есть внуки.
Вадим Григорьевич Синяк работал на разных должностях, большую часть жизни – в ГПУ НП «Беловежская пуща», откуда ушел на пенсию. Но даже на заслуженном отдыхе не сидел сложа руки. Еще более десятка лет трудился в частной фирме. Его бесценный опыт и знания в лесотехническом деле нашли свое применение.
Родина высоко оценила вклад участника войны в общую Победу. За боевые заслуги он награжден медалью «За отвагу», орденом Отечественной войны II степени, получил несколько благодарностей от Главнокомандующего И.В. Сталина, которые бережно хранит в своей шкатулке, там же находятся и другие награды ветерана.
Вадим Григорьевич благодарен судьбе за то, что остался жив во время войны, спасибо говорит всем, кто помогал в трудных ситуациях и не забывает сейчас. Слова благодарности адресует председателю Каменюкского сельского Совета С.С. Богалейше, который постоянно с ним на связи.
Меня поразили удивительная память и оптимизм этого человека. Я думала, что увижу дедушку почтенного возраста (Вадиму Григорьевичу пошел 97-й год), которому уже трудно вспоминать те далекие события. Но, к моему изумлению, ветеран не только цепко держит в памяти нить жизни, но может рассказать о каждом дне своей насыщенной и богатой биографии. Не стареет душой ветеран. Здоровья и долголетия Вам, уважаемый Вадим Григорьевич!
Наталия СКУРАТОВА,
ученица 11 класса СШ №30 имени Д.Б. Гвишиани г. Бреста.
Источник: “Заря”