Лаос. Бедные, но счастливые

Границу между Вьетнамом и Лаосом мы пересекли в черте городка Лао-Бао. Надо сказать, границы здесь довольно прозрачные, поэтому долго не могли отыскать пограничников, чтобы нам поставили печати в паспортах.

По Лаосу путешествовали 15 дней, и более всего нас поразила нищета местных жителей, хотя держатся они более степенно и достойно, нежели вьетнамцы.

Отойдя от пограничного городка километров на 50, мы попали на территорию, начисто лишенную цивилизации. В деревнях нет электричества, школ, больниц. Землю на рисовых полях пашут волами, запряженными в сохи. Женщины ходят с открытой грудью, детишек носят на бедрах, привязывая обрывками ткани. Они обрабатывают рис вручную в ступах, ловко перекидывая толкушку из руки в руку и при этом не выпуская изо рта курительную трубку. Женщины в Лаосе, на мой взгляд, довольно симпатичные, но они быстро взрослеют и стареют, по¬скольку замуж выходят с 14 лет.

Основная пища лаосцев – рис, иногда – мясо отработавших свой век волов. Часто употребляют в пищу змей и лягушек. Причем последние здесь не деликатесные, как в Китае, где едят только задние лапки. В Лаосе готовят и маленьких лягушек, целиком бросая в кипящую воду с кореньями. Бульон довольно вкусный.

Дороги в Лаосе почти такие же плохие, как на Сахалине в центре острова. Только здесь повсюду красная глина, которая доставляла столько неприятностей во время дождей, что впору было оставить тележку. Но мы старались выдержать это испытание и не бросили ее, о чем, правда, впоследствии пожалели не раз.

Трудный рельеф лаосской местности помог сделать наши мышцы весьма рельефными, поскольку всем приходилось впрягаться и работать в полную силу, меся ногами красную глину. Но кое-где на дорогах попадался и асфальт. Два раза встречали мосты через большие реки, на которых были укреплены таблички с надписями на лаосском и, что самое интересное, русском языках. А все дело в том, что построены они были при помощи русских специалистов. Об этом свидетельствует и наличие русоголовых ребятишек в поселках вблизи мостов.

Надо сказать, что к русским здесь относятся с большим уважением. В свое время немало лаосцев получали знания в советских ВУЗах. В лаосских городах дети до сих пор носят красные галстуки, а на стендах красуются плакаты с символикой русско-лаосской дружбы. И вообще, на мой взгляд, там царит неразвитый социализм. Впрочем, лаосцы нещепетильны в политических вопросах: на одной стене у них могут висеть портрет бывшего владыки Лаоса и изображение коммунистического лидера, который его расстрелял.

Путешествуя по Лаосу, мы как-то набрели на солеваренный завод, посмотрели на его работу и удивились той примитивной технологии, по которой добывают соль. Труд настолько тяжелый, что странной кажется такая низкая там цена на соль. Вообще в Лаосе цены весьма низкие, но при этом очень малы и заработки, а вернее, их нет вообще. Люди, живущие вдоль дорог, промышляют торговлей – продают очень дешево фрукты вьетнамским водителям, которые перевозят товары из Таиланда.

Если во Вьетнаме религии почти нет, то в Лаосе распространен буддизм. Есть и католики, но только в городах. В поселках храмов практически нет. Нам часто приходилось выполнять роль медиков, поскольку врачи в сельских местностях Лаоса отсутствуют, и любой белый человек считается лекарем, так как имеет лекарство. Поэтому в Лаосе мы израсходовали весь наш запас медикаментов.

Однако и нас самих не обошла болезнь в этом Богом забытом краю. Все мы подхватили малярию. Благо, она настигла уже в городе Саванокхете на лаосско-таиландской границе. Я сам, никогда ранее не болевший, провалялся под капельницами четверо суток с температурой 41, у меня нашли большое содержание плазмодиев в крови. Остальные, слава Богу, перенесли болезнь полегче, очевидно, потому, что их меньше покусали москиты. Очень тяжелая эта болезнь, скажу я вам. При сорокаградусной жаре тебе холодно, все тело сковывают судороги, в ушах постоянный шум и мучают галлюцинации. Лечили нас хинином, это горькая и отвратительная штука, к тому же вредная для организма, так как подрывает слух и зрение. Однако, спасибо, что избавили от малярии.

Особенно мы благодарны лаосским людям, которые были к нам очень внимательны. Когда там узнали, что в больнице лежат русские, наша палата превратилась в гостевой дом, так как все, кто говорил по-русски, считали своим долгом посетить нас. Несли передачи, которых хватало на всю больницу. И это было очень кстати. Госпиталь, как здесь его называют, представляет собой жалкое зрелище. Голые нары, больных не кормят, и они сами или их родственники готовят еду во дворе на кострах. На всю больницу один грамотный доктор – француженка из Красного Креста. Правда, она очень уважаема, и весь обслуживающий персонал старательно выполняет ее предписания.

Рядом с этим убожеством, через реку, раскинулся богатый Таиланд. А ведь когда-то здесь было одно королевство, и до сих пор в Таиланде живет очень много лаосцев. Но и в Саванокхете есть богатые люди. Они пожелали взять к себе погостить наших ребятишек. Детей возили в разные семьи по очереди. Только возвратят одни, тут же забирают другие. Причем брали по одному, чтобы охватить больше семей.

На обратном пути, когда возвращались автостопом через Лаос, заехали в его столицу Вьентьян – самую маленькую из всех, какие я видел. В этом городе почти нет многоэтажных зданий. В российском посольстве нам тогда предоставили удобные апартаменты, где мы спали с кондиционером впервые за несколько месяцев пути. Затем нам устроили встречу с обитателями посольства, и там мы познакомились с замечательными людьми – преподавателями Костей и Мариной, которые нам очень помогли.

Несмотря на бедность, люди в Лаосе очень приветливые, добрые, любят детей и праздники. Мы как раз были здесь в сезон манго и наелись этих фруктов вдоволь. Кроме привычных сезонов дождей и жары, здесь еще времена года делятся на сезоны фруктов. Правда, бананы растут круглый год, и нас это очень радовало.

Мы познакомились ранее во Вьетнаме со своим собратом по увлечению, американским парнем, путешественником, его имя Саймон. Встреча произошла в Ханое, на главпочтамте, мы разговорились, обменялись адресами и отправились далее. Саймон путешествовал с другом автостопом, зарабатывая деньги игрой на гитаре и пением.

И вот спустя полтора месяца, уже в Лаосе, мы снова встретили Саймона. С ним случилась неприятность, во Вьетнаме его обокрали, и Саймон остался без паспорта. Но уже на второй день после того, как обратился в свое посольство в Ханое, новый документ был готов.

Кстати, американцам открыт безвизовый проезд во многие страны мира. Жаль, что Россия в этом отстает от США. Люди России и Америки, на мой взгляд, во многом схожи, разве что aмериканцы более обязательны. А вот по части предприимчивости и изобретательности, мы, пожалуй, им не уступим. Поев пять дней вместе с Саймоном из одного котелка, мы поняли, что далеко не все, посеянное политикой холодной войны в наши умы, соответствует реальной действительности. Жизнь сложна и, к сожалению, во многом она зависит от политики, но люди, хотя и разные, в основном хорошие. И будем надеяться, что когда-нибудь наступит всеобщее взаимопонимание. С этими мыслями у меня ассоциируется липкий рис – очень вкусное лаосское блюдо, которое готовится на пару. В нем каждое зернышко вроде бы видится отдельно, но в то же время вся масса как бы слеплена в один ком. Многое пришлось мне обдумать и переосмыслить во время пребывания в госпитале, в перерывах между приступами малярии. Я любовался тогда на закат над рекой Меконг. Почему, думалось мне, эта величественная река служит границей между двумя странами, разделяя их, а не объединяя? Почему народы с одинаковыми обычаями и языками живут в разных странах, например, таких, как Индонезия и Малайзия?

Владимир НЕСИН.

P.S. Редкие снимки первого путешествия автора в Лаос.