Эпизоды минувшей войны хранит сын участника Великой Отечественной

Часто у многих из нас есть заблуждение, что наши родители будут жить всегда. Но время идет, год сменяется годом – и они уходят. Остается лишь память… Хорошо, когда есть люди, умеющие ее хранить. Владимиру Пархоцику это удалось. Память об отце жива – на пожелтевших страничках газет, старинных фотографиях, документах, которые сын бережно пересматривает время от времени.

Отец Владимира Василий Пархоцик жил в Липно, был из многодетной семьи, и ему на момент войны исполнилось только 18 лет. Однако на фронт юноша ушел в 1944-м. До этого он жил дома с родителями под постоянным присмотром немцев или их прислужников.

С братой и сестрой. Василий — слева

Еще в самом начале того кровавого времени немцы отправляли многих наших людей на сельхозработы в Германию. Так среди этих переселенцев оказался и отец Владимира Васильевича. Всех парней, специально отобранных, собрали и закрыли в одном из деревенских домов, а в то время, к счастью, на улице шел дождь. Одного своего часового немцы поставили на улице и решили, что этого дос­таточно, однако… Наши парни не отчаялись и, пользуясь моментом, пока надзиратель был отвлечен шумом дождя, открыв окошечко, выбрались из заточения. Что было тому немецкому солдату за сбежавших, неизвестно… Спустя время некоторых все-таки отправили на работу в Германию, среди них был двоюродный брат отца Владимира Пархоцика – Георгий Замулко. Его хозяин лояльно относился к своим работникам, вот только спали они в специально выделенном флигеле (вспомогательная пристройка к жилому или нежилому до­му, а также отдельно стоящая второстепенная постройка. – прим. авт).

А жители Липно тем временем старались лишний раз не показываться немцам на глаза, при этом отдавая часть налога фашистам, чтобы не трогали. Люди жили в то время тем, что выращивали на земле, поэтому работа всегда была то в поле, то в огороде, и домашние хлопоты никто не отменял. Все делалось руками без участия техники.
Однако деревню немцы все-таки сожгли в 1944 году, зас­тавив жителей за несколько дней до того ее покинуть. Свое пристанище люди нашли в ле­су, вырыв себе землянки. Но есть один интересный факт: одной местной жительнице удалось спасти свой дом во время сожжения. Она не желала его покидать и без конца тушила огонь. В итоге фашисты оставили дом – видимо, были поражены настойчивостью женщины или были уверены в том, что жилье все равно рано или поздно сгорит. Благодаря этому позже вся деревня по очереди пекла у нее хлеб в печи, и он дейст­вительно вкусный, духмяный!

А тем временем немцы начали делать дороги, никто не думал, что их план «Молниеносной войны» не удастся.
– Дорогу, которая соединяет Ратайчицы и Тростяницу, в то военное время они и хотели благоустроить, как мне рассказывал отец, – замечает Владимир Васильевич. – Для этой работы собирали людей из окрестных деревень.
Сам рабочий процесс был похож на конвейер. Каждый человек должен был прийти со своей лошадью, если имел, и повозкой. Животное шло по дороге, и во время его движения рабочие закидывали песок в воз. Таким же образом, на ходу, он выгружался, когда доставлялся в необходимое место.
И вот наступил 1944 год, из Липно на фронт ушли 25 человек, вместе с Василием Пархоциком. Парни умели косить, пахать, а вот оружия они не видели и не знали, поэтому их некоторое время приходилось обучать всему: как пользоваться оружием, правильно целиться и стрелять, а также передвигаться во время атаки. И все старались в этом разоб­раться, так как второго дубля нам в жизни не дано. Василий Андреевич служил в 217-м запасном полку 60-й дивизии. Интересно то, что пехотинцы, идя в любую погоду, простудой не болели. Хотя во время обстрела падали, чтобы спастись, куда попало: на землю, в грязь, в речку. Так что чудеса есть и в нашей жизни.
Однажды во время атаки солдаты наступали через кладбище. Начался обстрел, но они смогли найти спасение: увидели чей-то склеп среди захоронений и так, ненароком потревожив покойных, спрятались в нем – спаслись.
Мужчины всегда мужчины и остаются неравнодушными к технике. Так и отец Владимира Пархоцика со своими боевыми товарищами, обнаружив в одном из фольварков (усадьба, обособленное поселение, принадлежащее одному владельцу, помещичье хозяйство – прим. авт.) немецкий мотоцикл, не смогли пройти мимо. Попытались его завести, но никак. Оставлять находку не хотелось, потому отыскали волов, запрягли их, сели на мотоцикл и так поехали, дав ногам немного отдохнуть.
Один из наших танкистов через некоторое время увидел эту картину – поинтересовался, что случилось. Узнал о проблеме и легко ее устранил – мотоцикл смог поехать. На­ши солдаты обменяли свою находку на сигареты и что-то съестное, на том и разошлись. Еды тогда не хватало. Бывали случаи, что во время обстрелов разносчика, который отвечал за обед, могли просто застрелить, либо очередь могла попасть в термос – и все.

В конце войны Василий Анд­реевич получил тяжелую контузию в Восточной Пруссии, в бою под городом Шнайдэмюль. А спасла ему жизнь обычная каска, так как выст­рел срикошетил (затем ему да­ли 1-ю группу). Победу солдат встретил в госпитале. Узнав об этой долгожданной новости, все пациенты обнимались, плакали и даже стреляли в воздух. В родные края боец вернулся уже в апреле 1946-го.

Память о прадедушке, продолжая традицию, хранит его правнук-школьник Егор Пархоцик. Каждый раз рассказывает о нем и несет плакат с фотографией и небольшим описанием военного пути во время ежегодной республиканской акции «Беларусь помнит»…
Екатерина СКРОЦКАЯ.