Как все-таки важно в этой жизни все делать вовремя! Американцы говорят: нужно оказаться в нужном месте в нужное время. Ибо если время это будет уже не нужным, то и нужное место превратится…пардон, в нужник. В том смысле, что все ваши благие намерения вмиг сольются куда не нужно, и все из-за одной минутки опоздания. Или опережения.
Что-то подобное произошло и с нынешними европейцами, которые вдруг вспомнили, что они виноваты перед африканцами, мадагаскарцами (а те вовсе не считают себя африканцами, хоть и живут под боком у Черного континента), латиноамериканцами, азиатами… То есть перед всеми теми, кого они прежде колонизировали, грабили, продавали, эксплуатировали, подавляли и прочая-прочая. И которые этими самыми «прочая-прочая» больше быть не хотят.
Не хотят, ну и ладно! – скажете вы. Вот почти также и европейцы сказали: «Ладно, живите среди нас!» – и сказали они это эмигрантам из той же Индии, Латинской Америки, Индокитая, самого Китая, Полинезии… Да где только не грабили и не корчили из себя «цивилизаторов» предки нынешних Макронов, Мэйев и Меркелей! Почитай, по всему Земному шару – и в той же Африке, и в том же Мадагаскаре. Жители которого, кстати, считают себя потомками великих моголов или индо-меланезийцев и потому зовут себя малагасийцами или даже мальгашами, подчеркивая корень «асия»-«эйша», то есть Азия. Кстати, малагасийские юнцы рады, когда их считают выходцами из испанской Малаги. Вот такая игра слов.
Каждый по-своему пытается забыть свое прошлое. Европейцы это делают, спустя пятьсот лет приглашая бывших своих рабов к себе домой – «Добро пожаловать!» – и строя для них бараки – или «лагеря для беженцев» – и считая свой старый грех искупленным. Очевидно, европейцы веруют, что сам приезд в центр цивилизации – в Рим, Париж, Лондон, Берлин, – должен компенсировать издержки жития на пособие, на жестких циновках и за колючей проволокой. Впрочем, за колючую проволоку все же выпускают, дабы эмигранты могли гулять по знаменитым улицам. Полагается, что вид шедевров мировой архитектуры, среди которых очутились вдруг эмигранты, должен притуплять у них чувство голода.
А он вызывает у них чувство ненависти. Причем ненависти деятельной, ибо раньше вся эта каменная колыбель угнетателей была далеко – не укусишь! – а теперь она вот, под рукой!
Европейцы, точно мадагаскарцы, вдруг стали называть себя по-другому, ибо и считать себя стали другими. Они теперь не угнетатели и рабовладельцы, а либералы и космополиты, которые уже более не терпят никаких преград – ни между континентами, ни между расами, ни между местными и чужеземцами. Только в то ли время они это делают? Не опоздали случаем?
Первый случай покаяться и все исправить у них был сразу после Первой мировой империалистической, когда в 1917 году Ленин предложил европейским народам вернуть все захваченное в ходе четырехлетней бойни, а заодно распустить и колониальную систему – всю разом! Думаете, то была утопия? Ничего подобного. Тогда статус белого человека в колониях был похож на статус инопланетян у экзальтированных бабушек: что ни скажут, всё истина в последней инстанции. И если бы белый человек даровал независимость своим рабам, они бы еще больше его любили и почитали. И сотрудничали бы в экономике! Сколько войн, сколько крови удалось бы избежать, прими предложение Ленина демократические правительства тогдашней Европы!!! Сколько жизней сохранилось бы – минимум, миллионов 100! Но элитам Антанты тогда хотелось пожинать плоды своей победы – и заткнуть рот картавому бородачу с необычайно сияющим лбом, а для этого надо было захватить революционный Петроград. Дальнейшие действия – и дальнейшие трагедии – всем хорошо известны.
Второй случай был в 1974 году. От колониальной системы уже ничего не осталось – бывшие колонии все равно получили свободу, правда, запоздали на 50 лет. По историческим меркам немного, но опоздание это дорого стоило белым людям. В бывших колониях никто уже им не верил, поскольку свободу пришлось добывать у них с кровью и порохом. Однако у европейцев оставался шанс хотя бы купить доверие – в буквальном смысле. Генассамблея ООН приняла решение – и Запад был вынужден проголосовать «за», – чтобы бывшие метрополии выплачивали ежегодно 2% от своего ВВП в твердой валюте на преодоление вековой отсталости бывших колоний.
Проголосовать проголосовали, потом болтали 5 лет, но… ни цента не дали. И это был последний шанс мирно разойтись бедному Югу и богатому Северу. Юг беднел и копил злобу. Север богател и терял бдительность.
И вот теперь они слились. И в Париже появились учреждения, на дверях которых вывеска: «Вход белым запрещен». Повесили ее эмигранты. И пусть речь идет про запрет посещать некие «образовательные» семинары, скоро, возможно, такая вывеска появится на кафе, магазинах, заправках, улицах, микрорайонах…
Представьте себе знаменитый роман Уильяма Дефо, где языку и всем навыкам обучал бы не Робинзон Крузо Пятницу, а наоборот! Подобный шокирующий поворот сюжета – мелочи по сравнению с ощущениями европейца, внезапно ставшего аборигеном у себя дома. А все потому, что он сам опоздал с политкорректностью…