Политические соображения когда-то были доступны лишь сильным мира сего. Или повелителям времени, т. е. мудрецам. Всем же остальным, т.е. простым людям, были позволены лишь мысли о самих себе, о своих близких, да о своих делах текущих. Зато можно было им думать – и сколько угодно! – о своей жизни, о ее смысле, о ее неспешном протекании и конечной цели. Не зря в те далекие времена люди говорили «река жизни»! В общем, собственное бытие казалось им значительным, полноводным и самоценным.
Зато с развитием НТР и убыстрением нашей общей, а также личной «реки», поток ее сузился обратно пропорционально ее скорости и полетел по трубам, проложенным не нами, а мастерами политической инженерии, уже к какой-то далекой (ибо продолжительность жизни увеличилась) и едва видимой цели. Смысл которой нам не всегда понятен. Может, питать своей энергией взлеты творческой мысли нынешнего человечества? Может, поддерживать на плаву отсталые районы? А может, просто – изливаться где-нибудь сквозь заржавевшую прореху в бесполезной пустыне…Кто ж его знает, ведь пути ЖКХ неисповедимы! И не ремонтопригодны.
Это измельчание чувствуется и в нашем отношении к собственному «я». Раньше мы рассказывали заинтересованным собеседникам свое «житие». Потом сочиняли «жизнеописание». Кто-то даже успел попасть в ЖЗЛ. Потом мы писали равнодушному кадровику «автобиографию», потом – «автобиографическую справку», а совсем недавно – «резюме». И вот, наконец, мы отправляем даже не человеку, а электронной и невидимой отсюда машине – «автоагрегатору» – наше «портфолио»! То бишь две-три фотографии и три слова, слава Богу, еще приличных, ибо это наши Ф.И.О. В такие минуты я благодарю Всевышнего, что он не создал меня женщиной, ибо тогда, как минимум, одна фотография у меня была бы в неглиже, а за буквой «И» пряталось какое-нибудь пошленькое и пышненькое уменьшительное!!!
Хотя, наверное, тогда у меня было бы больше шансов пройти кастинг…
Да, мы с вами – не властелины времени. Мы не можем его убыстрять или замедлять. Но если жизнь, как и прежде, река, то мы можем увеличивать свой вес, – утяжелять себя, наполнять себя и дела свои смыслом – и вот тогда хотя бы постараться управлять если не потоком, так своим «полетом» в нем.
Я всегда за активную позицию! Мне претит принцип дзюдо – «поддайся и победи», так называемый «мягкий путь», – потому-то я в молодости и занимался честной вольной борьбой, а потом боевым самбо. И я не испытывал мнимого уважения к противнику – если он таковым назвался, то должен был исчезнуть.
Так исчезнут и все препоны на нашем пути, и главный залог в этом – наша активность. Которая питается верой в нашу победу. И нашим умением. И презрением к противнику… В этой связи вспоминаю случай с лучшим советским летчиком-асом Иваном Кожедубом. Всего он свалил на землю 63 немецких самолета, (не считая американских – уже потом, в небе Китая); воевал и над Беларусью, а однажды он вел бой сразу против тридцати восьми фашистских истребителей, которые специально гонялись за его машиной. И за всю войну он ни разу не был сбит! Так вот, как-то срезал он очередного хваленого аса, что называется, с «доставкой на дом» – над собственным аэродромом. Фриц выпрыгнул с парашютом. Кожедуб приземлился, пошел в штаб. Там уже допрашивали щеголевато одетого вояку, увешанного «железными крестами» – фриц оказался настоящим бароном, личным другом Геринга. Дворянчик решил разыграть карту рыцарского уважения к противнику – заискивающе протянул руку Ивану, мол, поздравляю с великолепной победой… Знаете, каков был ответ русского авиабогатыря?
Он глянул на дрожащую ладонь, презрительно отвернулся и, несмотря на то, что в землянке находился генерал, молча вышел. «Мне стало противно!» – вспоминал Кожедуб.
Противник – это ведь от слова «противно», а не только «против». Кстати, генерал Савицкий, будущий главком ВВС и отец нашей женщины-космонавта и нынешнего депутата Госдумы, не обиделся на нарушение субординации, правильно «прочитал» поступок и неудержимый бойцовский характер Кожедуба. Наказаний не последовало! Как и ровно через год, в 45-м, когда Иван над Берлином сбил американский В-17, неожиданно открывший по нему огонь. Реакция Кожедуба была молниеносной… И нельзя сказать, что стрелял он сгоряча, просто не привык оставлять удары без ответа. Хотя потом волновался, когда по рации докладывал Савицкому о «проступке». «Ничего, – успокоил генерал, – занесем его в счет будущей войны!»
Рассказанное – истинная правда, а выводы делайте сами – правда редко требует пояснений. Вот к чему я ее рассказал?!
А к тому, что в характере нашего народа реалистично смотреть на обстановку, не прятаться от трудностей и все их преодолевать. И доводить их до «точки замерзания»! В этом и есть наша активная позиция. А там глядишь, и трудности закончатся – не захотят больше с нами связываться.
Кстати, вы никогда не задумывались, почему англосаксы говорят: «Старые добрые времена!», а мы говорим: «Со Старым Новым годом!»?.. То-то и оно!
С чем вас и поздравляю! От всей души! А, главное, желаю Старого Нового Счастья!
Почему Старого Нового? Да потому что оно всегда лучше, нежели совсем уж новое. Нет, новое, может, и выглядит привлекательней, зато со старым, хорошо проверенным в боях и невзгодах, как-то спокойнее. Пусть уж оно чуть-чуть подновится, наберется, так сказать, новых веяний и начинает заново – как в старые добрые времена…
Потому что мы, в отличие от англосаксов, не печалимся по прошлому, а просто сберегаем от него лучшее – и смотрим в будущее!