Дело известного скульптора из Каменца теперь продолжает сын

Имя Александра Ивановича Лыщика – своего рода символ белорусской скульптуры. Его работы стали визитками многих городов нашей страны. Как, например, памятник бобру в Бобруйске, монументальные проекты в Кобрине – основателям города Владимиру Васильковичу и княгине Ольге Романовне, Три грации, Боцман, а в Каменце – градорубу Алексе. Авторские работы Александра Лыщика занимают достойное место в частных коллекциях в Арабских Эмиратах, Англии, Бельгии, Италии, Китая, Люксембурга, Польши, России, США и Швеции. Всего не перечесть.

13 августа Александру Лыщику исполнилось бы 70 лет. И именно 13 августа в районном Доме культуры в Каменце откроется выставка памяти талантливого мастера, нашего земляка. Накануне я встретилась с вдовой скульптора Зо­ей Савельевной, которая все так же безгранично предана супругу, покинувшему этот мир 10 лет назад, и полна любви и уважения к нему. Именно она была первой, кому представлял Александр Иванович только что законченные работы.
– Талант Александра Ивановича от Бога, потому что такому невозможно научить, – рассказывает Зоя Савельевна. – Он всегда был сам по себе. Кроме мас­терской, не было ничего. Я приходила туда, когда он уже отлил, обработал скульптуру. И он часами сидел и гладил свою работу. Гладил и гладил. Получал наслаждение от того, что у него получилось.
Александр Иванович был настоящим художником, абсолютно лишенным коммерческой жилки. И на нем умели и любили зарабатывать. Ну, Саша и продавал свои работы за копейки. Их уносили из мастерской только так. Всем доверял. В конце концов, было создано ОДО «Бронза-стиль». Когда я еще работала, было не до финансовой стороны. А уйдя на пенсию, почувствовала, что нужно быть при муже. Увидела, что там творится, и взяла все в свои руки. Стала директором фирмы. Из последних его работ – монументальные комплексы в Коб­рине к Дожинкам. Тогда Александра Ивановича готовили к Премии Президента «За духовное возрождение». Но его парализовало, а эта премия вручается персонально, поэтому он ее не получил. Не успел…

История любви Александра Лыщика

Она скромна, как и сам скульп­тор. Зоя Савельевна родом из Дворцов. Приехала в Каменец после училища культуры методистом в ДК. Александр Иванович же только пришел из армии.
– Тогда все ходили в Дом культуры на танцы. Это было место, где собиралась вся молодежь. И вот как-то после танцев я с его соседкой шла по городу, возвращались домой, а он шел навстречу. И так мы познакомились. Целый год каждый вечер встречались, гуляли и много говорили. А потом он уехал в Минск на автозавод рабочим, – вспоминает Зоя Лыщик.
Не цветы дарил молодой художник девушке, а свои работы. Александр Иванович тогда занялся резьбой по дереву. И больше всего его интересовала инкрус­тация. До сих пор эти непрофессиональные, но дорогие сердцу работы Зоя Савельевна бережно хранит дома. Временами перебирая их, возвращается в го­ды юности.
Она заочно училась в театрально-художественном институте на режиссерском факультете, когда он уехал в столицу, где познакомился с человеком, скульптором-любителем, который увидел работу Александра Ивановича в скульптуре и посоветовал пос­тупать в институт.

Но молодой художник возвращается в Каменец и делает предложение Зое Савельевне. В 1973 году пара поженилась.
– В качестве свадебного подарка Саша маслом писал мой портрет. Но тогда так увлекся скульптурой, что не закончил ру­ку. Портрет долгие годы лежал на чердаке, пока муж не попросил коллегу-графика дописать. Тот художник начал все обновлять, зачем-то добавил цветы… И картина стала другой. Я расстроилась, конечно. И, тем не менее, храню ее как часть нашей истории. Сегодня она висит в Каменце, в родительском доме Александра Ивановича, – рассказывает Зоя Савельевна.
Через год Александр Лыщик решается поступать в театрально-художественный институт. А набирали на скульптуру всего 5 человек. Последний экзамен – сочинение. Из всех желающих поступает он один. Но так как курс не набрали, ему предложили перевестись на любой другой факультет: живопись, графику. Он отказался и забрал документы. А на следующий год он снова будет поступать на общих основаниях.
У молодой семьи родилась дочь Ирина. Зоя Савельевна поехала на зимнюю сессию и подошла к ректору. Рассказала про мужа. Ректор сказала, чтобы на следующий год, когда будет поступать, подошел к ней, чтобы поставила в известность комиссию. И вопрос с поступлением будет решен.

– Но Александр Иванович не тот человек, который будет просить. Из-за своей скромности да­же к преподавателю не подошел бы, не то, что к ректору. В свои 22 года он не понимал, какая это честь – поступить. Что такое – пять человек из всей Беларуси! И прошел именно он, самородок, за плечами которого не было ни художественных школ, ни училищ, – сокрушается моя собеседница.
В итоге, Александр Иванович поступал в институт четыре года подряд. И в последний раз, как и в первый, набирал студентов скульптор Геннадий Ильич Муромцев. Он вспомнил Сашу Лыщика и сказал, что этот парень ему нужен. Так он стал студентом.
– Александр Иванович ведь с раннего детства любил лепить. Его мама рассказывала, что все ковры были в пластилине, потому что шла война: советская армия против немцев. И таких солдатиков не было ни у кого! С ювелирной точностью Саша лепил обмундирование и оружие. Ну, и все это, конечно, было на ковре, – с улыбкой рассказывает Зоя Савельевна. – И я понимала его. Я ведь тоже творческий человек. И прощала многие вещи, как и все жены, наверное, своим мужьям, а они – нам. Я все ему прощала за талант. Безусловно, за талант…

Быть женой художника

Зоя Савельевна закончила институт, а Александр Иванович поступил и уехал учиться. Шесть лет на стационаре.
– А я с дочкой здесь, в Каменце. И мой свекор, очень хороший человек был, просто как отец родной, царствие ему небесное, говорит: «Зоя, тебе здесь делать нечего. Тебе надо уезжать в Минск. Там, где муж, там и жена».
И в марте 1978-го они переехали в Минск, сняли квартиру. Потом Зоя Савельевна устроилась на работу в Дворец культуры профсоюзов. Жили в одном конце города, работали – в другом. Машины нет, маленький ребенок. Он – студент-стационарник, она работает, чтобы содержать семью. И только через года два Александр Иванович устроится на работу художником-оформителем магазинов. Их зарплат хватало уплатить за квартиру и более-менее на что-то жить.

У родителей помощи просить стеснялись. Да и не принято это было. Если была возможность где-то достать мясные продукты, родители привозили. Но не деньги.
В 1981-м родился сын Вячеслав. И уже через два года Зоя Савельевна оставляет любимую работу в Дворце профсоюзов и уходит педагогом-организатором в ЖЭС – там давали служебное жилье. Получили квартиру как раз рядом с театрально-художественным институтом. Муж получает диплом, и его оставляют на кафедре преподавателем. Но зарплаты в институте были совсем маленькими, и он принимает решение работать на себя. Союз художников выделил помещение под мастерскую, и Александр Иванович работает скульптором, а все свои труды отдает в галереи.
– Все время он пропадал в мастерской, и в выходные, и в праздники. Мастерская для него была и домом, и любимой работой. И любимыми женщинами были те, которых он создавал. Его жизнь целиком и полностью была в творчестве. А быт – на мне. Тут, конечно, мужа у меня не бы­ло. Если я начинала делать ремонт, мужа не было. Он приходил в полночь и уходил с рассветом. Понимаете, он не выносил дискомфорта и беспорядка. А если надо было что-то подремонтировать дома, он говорил: «Зоя, я за это время вылеплю работу, принесу тебе деньги. Ты уп­лати специалисту, пусть тебе сделает, что надо». «Каждый должен заниматься своим делом», – любил повторять Александр Иванович.

Дети скульптора

Дети родились в творческой семье и это понимали. Заезжая в мастерскую, они видели, чем па­па занимается, чувствовали его любовь к скульптуре. А Александр Иванович изначально не видел в них чрезмерной любви к искусству, как он это понимал. Ведь для него, кроме рисования и лепки, ничего больше не существовало. Считал, что у Иры и Славы недостаточно усидчивости, хотя некоторые задатки все же есть – музыкальные и художест­венные – от обоих родителей.

Дети выросли. Ира поступила в технологический техникум на моделирование и конструирование одежды. Но по состоянию здоровья вынуждена была оставить эту профессию. Оказалось, у нее аллергия на краски, которыми красят ткани. Позже она поступит в институт современных знаний, получит специальность «экономика в сфере производства», встретит будущего супруга и уедет с ним в Люксембург.
Слава закончил институт правоведения. По образованию – юрист, но в жизни – музыкант. В свои 20 лет он уже жил эстрадой, писал песни и музыку. Был известен зрителю в 2000-х под псевдонимом Нилс. Талантливый исполнитель выступал со своими песнями на многих фестивалях и концертах, входил в топ популярных артистов. Пожалуй, первой его большой победой был конкурс «Народный артист» в Москве, в котором он участвовал 18-летним парнем. Слава выступал под номером, перешагнувшим 18000. Тогда из всех претендентов отобрали всего 30 человек, 10 – из Беларуси. Слава вошел в эту десятку вместе с Дмитрием Колдуном и Русланом Алехно. К слову, с Дмитрием они крепко дружат до сих пор. Артист все еще не теряет надежды вернуть друга на сцену.
– Саша сам по себе был очень порядочным человеком. Он никогда никого не осудил. Знаете, есть люди по душе, а бывает – не очень. Если это был не его человек, он просто спокойно уходил. Но он никогда не давал никому оценку. И когда дети были еще маленькими и начинали про своих друзей что-то говорить, так муж деликатно пресекал их и говорил: «Вот этого делать не надо». Дети, конечно, редко видели папу, но метко. Часто ему было достаточно одного взгляда. Он не только учил их творчеству, но и общению с людьми, рассуждать и понимать мир, – говорит Зоя Савельевна.

Сын продолжает дело отца

Болезнь Александра Ивановича стала ударом для всей семьи. У него обнаружили глиобластому. Первое, что испытали, – шок. Как такое может быть, если он никогда даже в больнице не лежал?
– Муж болел год и два месяца. Девять месяцев был прикован в постели. И ему, трудоголику, который не видел ни выходных, ни проходных, лежать парализованным было невыносимо тяжело. Был очень неразговорчив, но однажды сказал: «Ну, ничего. Я о себе кое-где оставил память…» Уходил постепенно, так спокойно и ушел. Мне очень его не хватает. И дети до сих пор страдают, – только сейчас, спустя десятилетие, Зоя Савельевна может говорить о нем без слез. Ед­ва. Видно, что душа ее плачет.
Когда Александр Иванович умер, надо было срочно перевезти работы, потому что Союз художников попросил освободить мастерскую, за аренду которой накопился огромный долг. Выхода не было, и все работы, формы, инструменты развезли по друзьям.

Тогда же Слава понял, что должен сохранить все наработки от­ца. А формы – недолговечны, поэтому сын скульптора поставил себе задачу все перевести в бронзу. Про эстраду он вынужден был забыть. И сегодня музыка для не­го остается любимым делом, но заниматься им нет времени. Нуж­но спасти творческое наследие отца и отдать дань уважения своему роду.
Славу отец долго не подпус­кал к мастерской, только в пос­леднее время, перед уходом, стал немного учить сына. Но больше все же давал задания, а потом указывал на ошибки. И с каждым разом выходило все лучше. Сейчас Слава может все. Кроме как лепить. Это должен делать мастер.
Он восстановил много папиных работ. И если кто-то хочет заказать скульптуру Александра Ивановича, Слава снимает с нее форму, делает работу и продает, но «рука» скульптора-отца ос­та­ется в семье.
После ухода скульптора его дочь начинает писать картины. Работы Ирины Лыщик можно посмотреть на ее страницах в Инстаграм, на Фейсбуке. Она заканчивает художественную школу в Люксембурге и планирует открыть галерею, где будет обучать рисованию детей.

Каменец

Александр Иванович очень любил Каменец, все мечтал вернуться сюда. И безумно дорожил тем, что его работа, сделанная, по су­ти, еще студентом, установлена здесь.
Дипломная работа Александ­ра Лыщика – одно из излюбленных мест гостей Каменца. Мало какой турист не делает фото с градостроителем Алексой, гордо указывающим рукой на Каменецкую башню.
– Знаете, меня до глубины ду­ши обижает, что в Каменце есть люди, пытающиеся переписать идею, доказывающие, что это не Алекса, а князь Владимир Василькович. Основываясь лишь на том, что он в накидке и сапогах. Но ведь это собирательный образ. Ни в одних исторических документах нет описания его одежды. Александр Иванович потому и «на­дел» ему повязку на голову, а не корону, чтобы было видно, что это не князь, а подмастерье.
Александр Иванович выстрадал эту работу. Он пропадал в библиотеке имени Ленина (Национальная библиотека), ему позволили войти в государственный архив. Он перелопатил мо­ре литературы. И до 80-х годов никто не знал, что князь Владимир Василькович поручил градорубу Алексе «срубить» город Каменец. Об этом никто не знал, пока Александр Иванович не раскопал историю, – рассказывает супруга мастера.
Здесь, в Каменце, по улице 1 Мая стоит родительский дом Александра Лыщика. И Зоя Савель­ев­на каждый год приезжает сюда в апреле, а уезжает в ноябре.

Послесловие

Александр Лыщик похоронен в Минске на Северном кладбище. Зоя Савельевна установила ему такой памятник, по которому сразу определишь, – здесь покоится удивительный человек. Это глыба. Огромный камень из необработанного гранита, на нем – простенький крест, имя, годы жизни. Его скромный портрет стоит рядом. Александр Иванович не любил фотографии на памятниках…
Анастасия ЯНКИНА.