Александр Бурый: “Мы обязаны сохранить этот лес”

Чем живет пуща сейчас? Каким видится ее будущее людям, призванным ею управлять?
Об этом и не только – наш разговор с генеральным директором Национального парка “Беловежская пуща” Александром Бурым.

– Александр Васильевич, Беловежская пуща – это уже много больше, чем просто лес. Сейчас здесь активно развиваются и природоохранная деятельность, и лесное хозяйство, и туризм. Какое из этих направлений вы считаете приоритетным?

– Безусловно, природоохранное. Основная задача национального парка – обес­печить сохранение природного комплекса как главного леса Европы. Все остальные направления так или иначе увязаны с этой задачей. Когда есть лес, лесохозяйственная деятельность неизбежна. Необходимо проводить санитарно-оздоровительные мероприятия, значит, появляются сырьевые ресурсы в виде древесины, которые нужно грамотно переработать и продать, а вырученные средства использовать опять же на сохранение леса. Вся лесохозяйственная деятельность рег­ламентирована природоохранными нормами – и национальными, и международными, и ведется строго в их рамках. Туристическое направление тоже не получило бы такого развития, если бы не особый статус пущи. Именно заповедный лес своей уникальностью притягивает туристов, побуждает их приезжать к нам снова и снова. И даже охоты, которые проводятся в хозяйственной зоне пущи, нельзя расценивать исключительно как коммерческие. Они позволяют регулировать численность копытных, а это значит – снизить нагрузку на заповедный лес и тем самым сохранить лесные биотопы.

– Природоохранная деятельность требует строгого научного подхода, но отношение к науке в пуще в разные периоды было очень разным. Научный отдел то ужимался до минимума, то увеличивал свой штат. На ваш взгляд, насколько его работа эффективна сейчас?

– Сегодня научный отдел национального парка насчитывает 12 человек, и они работают в самых разных направлениях, изучая животный и растительный мир пущи. В их числе – зуброведы, орнитологи, ботаники, дендрологи… Мы плотно взаимодействуем с Академией наук в области растительного мира, в частности, с Институтом ботаники. Мы не первый год занимаемся повторным заболачиванием пущи, пытаясь восстановить ее гид­рологический режим. А вот экология вод­ных ресурсов до сих пор оставалась в стороне этих исследований. Мне кажется, сейчас есть необходимость заняться этой темой более плотно. В Беловежской пуще большая сеть ручьев, рек и каналов, и необходимо знать, как меняется видовое разнообразие животных и растений, связанных с этими водными ресурсами, какие виды моллюсков и рыб обитают в водоемах, какие растения произрастают по их берегам и каким образом они влияют на экосистемы. Это важный аспект, которым нужно заниматься, чтобы понимать, как нам двигаться дальше.

– Уже несколько лет говорится о необходимости создания в пуще селекционно-генетического центра зуброведения. Есть какие-нибудь подвижки?

– Тема по-прежнему очень актуальна. Уже факт, что популяция зубров в Беларуси восстановлена, а в Беловежской пу­ще – сверхвосстановлена. Численность зубров здесь в два раза больше оптимальной. Но вот что касается генетики этого животного, то здесь у нас, как и у наших соседей с запада и востока, большой пробел в знаниях. Мы не занимаемся плотно селекционной работой, а без нее можем потерять генотип. Нужны серьезные исследования, которые дали бы нам понять, как поступать с зубром дальше. Необходимость создания селекционно-генетического центра зуброведения очевидна. Если не в следующем году, то в 2024-м начнем реализовывать этот проект.
Есть еще нужная и интересная тема. Численность оленя у нас достаточно высокая, и мы должны ее регулировать, чтобы снять нагрузку с экосистем. В том числе – вынося подкормки на периферию парка, чтобы выманить оленя из заповедной зоны и уже здесь регулировать его численность по правилам, установленным в том числе международным законодательством. Часть оленей мы расселяем по республике. В этом заинтересованы и министерство лесного хозяйства, и БООР, потому что именно олени беловежской линии сохраняют лучшие трофейные качества, и их генетика, скажем так, много выше, чем у тех, что завезены из других регионов. Поэтому генетикой оленя тоже будем заниматься.

– Пуща – объект Всемирного наследия, и миссии экспертов Совета Европы у вас всегда были частыми гостями. Интерес с их стороны по-прежнему есть?

– Безусловно. Вот сейчас эксперты Совета Европы выразили желание приехать, чтобы оценить степень влияния на экосистемы забора на границе с Польшей. Между тем определенные негативные моменты от возведения этого забора мы начинаем ощущать уже сейчас. Фундамент ограждения уходит на полтора метра в землю, и это не может не отразиться на процессах обмена водными ресурсами. Где-то в Польше начало подтапливать, где-то у нас подсыхать. Где-то наоборот. Есть на нашей стороне участки, где постоянно была вода. Сейчас там сухо. Поэтому неизбежно произойдут переформация и деградация лесных насаждений, а это скажется на всей экосистеме пущи.

– В последнее время много говорят о необходимости новой концепции развития парка. Что вы считаете нужным изменить?

– Мир меняется, и запросы со стороны общества меняются тоже. Мы должны идти в ногу со временем, и какие-то новые подходы, новое видение развития пущи необходимы. Но в первую очередь мы должны сохранить этот уникальный лес, и это должно быть поставлено во главу угла. Заповедник не может существовать без человека, это очевидно, но надо так выстроить отношения «лес – человек», чтобы они были максимально гармоничными и обоюдовыгодными. На территории парка есть населенные пункты, где живут люди – порядка 9 тысяч человек! Они тоже не должны чувствовать себя отрезанными от цивилизации и иметь нормальные условия для жизни, то есть нужно развить инфраструктуру. Нужны вливания, чтобы дать новый импульс развитию туризма. Это тот вид деятельности, который не приносит ущерба лесу, но и здесь нужно кое-что пересмотреть.
Взять, к примеру, велосипедный туризм. Он очень востребован у наших гостей, но мы уже видим определенные проблемы. Наши веломаршруты проходят по ас­фальтированным дорогам, по которым движется автотранспорт, который мы не можем запретить: социальные службы, энергетики, погранвойска, наши работники по долгу службы. Поэтому правильно будет вообще убрать веломаршруты с этих дорог, пустив их по существующим квартальным сетям. Естественно, на новых маршрутах надо будет где-то сделать подсыпку, где-то утрамбовать почву, мос­тик перекинуть, чтобы передвигаться по ним было комфортно. Нужно насытить их инфраструктурой – беседками для отдыха, информационными щитами. Но они будут, во-первых, абсолютно бе­зопасными для велосипедистов, во-вто­рых, интереснее: человек узнает о пуще много больше, чем если бы ездил по асфальту.
Или наш археологический музей. Интерес к нему со стороны туристов постоянно растет. Если за прошлый год мы приняли на этом объекте порядка 6 тысяч человек, то уже в этом – около 12 тысяч. Но это не значит, что мы должны на этом остановиться. Есть идея создать на территории музея интерактивные площадки, где будут работать кузница, гончарная мастерская и так далее, чтобы турист своими руками попробовал слепить горшок, выткать полотно – то есть попробовал се­бя в тех ремеслах, которыми занимались наши предки. И таких идей много.

– Вы закончили лесной факультет технологического института, и с этого времени вся ваша работа неразрывно связана с лесом. Не разочаровал за столько времени?

– На самом деле я связан с лесом еще дольше: родился и вырос в лесной деревне и уже с 4 класса твердо знал, что буду лесником. И – нет, не разочаровал. Наоборот. На прежней работе у меня бы­ло маленькое хозяйство, четыре лесничества всего, и забот было раз в десять меньше, но уставал я там много больше, потому что офис был в городе с его шумом и суетой. Здесь же сама пуща дает мощную подпитку сил и энергии. Для человека вообще очень важно найти свою нишу, где он мог бы максимально реализоваться и принести пользу себе и другим. Мне кажется, для себя я нашел эту нишу.

В национальном парке работает сейчас 1296 человек. Это люди самых разных профессий: лесники, водители, торговые работники, экскурсоводы, ученые, – но всех нас объединяет Беловежская пуща. Я хотел бы, чтобы не только эти люди, но и их дети и внуки так же беззаветно любили пущу и делали все для ее сохранения. И чтобы вообще все работники леса понимали: их работа очень важна не только для нашей страны, но и для всей Земли. Лес – уникальное богатство, данное нам Богом. Любите его, берегите его – и он отблагодарит человечество сторицей.

Беседовала Елена ТРИБУЛЕВА.