«Никто не знает, каковы его силы, пока их не использует», – утверждал И.Гёте.
И суть этих слов по сей день открывают для себя сотни и тысячи людей, которые попали в непростую жизненную ситуацию, однако продолжают идти и бороться, несмотря ни на что.
Мария Рубец, о которой хочу рассказать читателям «НК», шесть лет назад пережила тяжелую потерю. Ее дочь Татьяна умерла от рака, оставив двоих сыновей Володю и Антона. Вспоминая это событие, Мария Антоновна не проронила ни слезинки, и это, на мой взгляд, – признак мужества и силы духа. Силы, что родилась вместе с мыслью «Если не я, то кто?»
Героиня моего материала родом из Щучинского района, но в связи с обстоятельствами прожила в Казахстане 33 года, где и похоронила мужа. Там работала сначала на должности начальника плановоэкономического отдела в бытовом обслуживании, а затем – заведующей в отделе цен облисполкома. По возвращении в Беларусь начала помогать дочери.
Володя, старший внук, родился с синдромом Дауна. И дело не в наследственности… Зять Марии Антоновны очень сильно выпивал, нередко избивал жену, и даже ее беременность не останавливала домашнего тирана. Травмы, полученные Володей еще в утробе матери, привели к тому, что он стал развиваться неправильно. И теперь, когда Вовке 22 года, он не в состоянии жить самостоятельно: инвалид 1 группы, почти не разговаривает и признан судом недееспособным.
Папа Вовы и Антона лишен родительских прав и за шесть лет, как нет Татьяны, ни разу не позвонил и не поинтересовался жизнью собственных детей.
Но в те годы, когда дочь была жива и ее семья еще не распалась, Мария Антоновна взяла часть забот о Вовке на себя: добилась, чтобы Володю взяли в детский сад в Бресте, затем – в специальную вспомогательную школу. Женщине хотелось, чтобы внук учился и общался с ровесниками, как и остальные ребята.
Теперь бабушка и ее двое внуков живут вместе. Антон учится в 8 классе.
– Как живется тебе с бабушкой и братом? – спросила у подростка я.
– Трудновато, – без обиняков ответил Антон.
И не диво, ведь с Вовкой нужно ходить гулять, мыть за ним посуду. Антон понимает, что бабушка и брат нуждаются в его помощи теперь и в будущем у Володи может не остаться никого, кроме него. Представьте, какой груз ответственности лежит на плечах 14летнего паренька. А мамы и папы, или наставника, с которыми можно поделиться наболевшим, нет. Мария Антоновна сетует, что последнее время Антон засиживается в компьютере, забросил секции туризма и футбола, и предпринимает попытки оторвать внука от монитора. В прошлом году Антон ездил с классом в тур по Европе: побывал в Варшаве, Венгрии, Австрии, Чехии.
– Пока я жива, пусть ездит. Без меня ему никто не поможет, – поясняет Мария Антоновна.
Живет семья на пособия по потере кормильца, пенсию бабушки и алименты отца (последние составляют 1 БВ). По моим подсчетам, общая сумма составляет почти семь миллионов, однако Мария Антоновна, работавшая в молодости с цифрами, умеет рационально пользоваться финансовыми средствами и экономить: все посчитает, распределит. Так и живут.
– Поделитесь, как вы справляетесь с грустью? – задала я главный вопрос своей собеседнице.
– Только мысли о внуках меня и держат. Конечно, бывает, слезы начинают литься сами собой, ведь самое страшное в жизни – это похоронить своего ребенка. Меня поймет только тот, кто пережил подобное.
Я нужна своим детям – считаю, что эти дети мои. Стараюсь поменьше ходить по врачам, несмотря на возраст, но если появляется необходимость, просто прошу помочь продержаться, ведь я живу ради детей. Внушаю себе, что дочь уже не вернуть, и, ложась спать, каждый вечер молюсь: «Господи, дай мне сил завтра встать, накормить, постирать. Ведь без меня они никому не нужны».
Марии Антоновне 74 года, и ее главной тревогой на сегодняшний день являются внуки. Старший Вовка нуждается в отдельном социальном жилье. А Антон пока еще совсем мал, чтобы жить самостоятельно. И тот, и другой, в случае чего, будут нуждаться в опеке и помощи взрослых. Но Мария Антоновна не унывает. Она знает, что пока дышит, будет заботиться о своих детях, уповая на милость Бога и собственные силы.
Анна Совпель.